В 2000-м Сергей Михайлович спас не только нас, но еще кучу гражданских в Дышне-Ведено воPвремя спецоперации по уничтожению Ширвани Басаева старшего брата одиозного главаря террористов, также полевого командира. Разведка ГРУ, совместно с которой мы работали, ранее получила точную информацию, что сам бандит и Pего люди будут находиться в селе, где ему должны оказывать медицинскую помощь. (Незадолго до этих событий Ширвани был ранен в живот бойцами спецназа ФСБ, устроившими на него засаду вPрайоне села Агишты.) Нам досталась задача заблокировать иPпровести зачистку села. ГРУшники же обнаружили, настигли и обстреляли возле села вPлесу группу убегавших басмачей. Братишки ввязались в серьезный бой. Появились первые раненые. Позднее на месте боя в лесу разведчики обнаружили только гильзы иPокровавленные бинты, но не нашли тел бандитов (позднее стало известно, что полуживой Ширвани был все-таки эвакуирован и похоронен боевиками в лесах Веденского района). «Двадцатка» вPэто самое время «чистила» село. Мы даже предположить не могли, как все обернется Когда наблюдатель доложил командиру о приближении со стороны леса колонны «Уралов» с вооруженными до зубов людьми, мыPподумали, что это какая-то российская автоколонна. Но Pэто были чеченцы.
«Ченчика отличало стремление переиграть противника, обвести его вокруг пальца тактически. Он умница, никогда не пер вперед с выпученными глазами, а думал. Он учитывал все: пути подхода к месту засады, где эту засаду устроить, погодные условия, выбирал тактику подхода. Однажды он обратил внимание на один источник воды вPлесу, где партизаны могли эту воду брать. Там устроили засаду, и был результат. Помню, как он готовил одну операцию в селе. Чтобы не спугнуть бандитов, Ченчик в течение двух суток (!) завозил своих бойцов в район этого села маленькими группками на чужой технике, которая примелькалась на всех местных блокпостах и не Pвызывала опасений у чеченских наблюдателей.
Рассказывает полковник Галаков:
«Ченчик был нашим первым командиром. Он неповторим как личность, как человек, как командир. Таких людей я больше не встречал. Назначенным после него офицерам пришлось непросто. Ведь все сравнивали новичка с Ченчиком. В Ченчике отсутствовало подлое стремление нахватать звезд ценой жизней людей. Он всегда старался беречь бойцов, воевать не числом, а умением. Именно это люди и ценили в нем. В него верили, как наверное, в талисман. За годы совместной работы у нас в отряде даже сложились некие сентиментальные суеверия, связанные с Ченчиком. Вот, бывало, стоит отряд перед выходом на операцию. Уже прозвучала команда: «Вперед!» Все продолжают стоять, не шелохнувшись. И пока Сергей Михайлович не произнесет: «ВПЕРЕД С БОГОМ!», никто и Pс места не сойдет. Зато, если знали, что с нами на операции Ченчик шли без страха».
Рассказывает майор Янклович:
С января по август 2000-го «двадцатка» работала на востоке Чечни. Весной помогли вытащить попавший там в засаду ОМОН. На западе Чечни отряд работал в районе Шали.
Черный день в истории отряда 9 января 2000 Pгода. На шоссе между Аргуном и Гудермесом боевики организовали засаду на две армейские колонны. Акцией руководил Хаттаб. Обе колонны, в составе которых было много наливников с горючим, грузовики с оружием и боеприпасами, сходились наPперекрестке у поворота на Цоцин-Юрт. Справа от Pповорота был глубокий овраг, где иPпряталась банда. Этот же овраг служил коридором в Pгорный лес, где была бандитская база. Колонны начали расстреливать и Pжечь. Нам об этом доложили почти мгновенно, благо поPсовпадению мы стояли неподалеку вPтрех километрах. Буквально через пятнадцать минут три наши коробочки уже были на Pместе боя. Басмачи не ожидали нас, и благодаря этому, наш спецназ под огнем сумел совершить аж два рывка заPранеными братишками. Два БТРа вытаскивали раненых, а экипаж третьего все время оставался наPместе, прикрывая и ведя бой. На перекрестке был ад. Взрывы гранат, пулеметная и автоматная стрельба, крики раненых и умирающих, падавших в грязно-розовый снег. Уже после того, как третий экипаж быстро погрузил оставшихся раненых и начал выбираться с перекрестка, в корму БТРа попали две «Мухи». Два страшных взрыва раздавили двигатель, вкатив его внутрь машины, заблокировав экипаж и тех, кто оставался внутри. Обездвиженная «коробочка» превратилась вPбеспомощную мишень. Через пару минут по ней уже скакали бородатые. Внутри отсека находился младший сержант Иван Кропочев. Будучи ранен и зажат двигателем в отсеке машины, поняв, что машину вот-вот захватят боевики, Кропачев взорвал гранатой боекомплект БТРа. (Он Pстал вторым Героем России в отряде и первым, кто был награжден посмертно). Всего на месте боя мы нашли 8 убитых товарищей, трое из которых были офицерами. Но это был еще неPвесь кошмар. Троих спецназовцев мы не нашли вообще. Вскоре выяснилось, что будучи раненными, они попали в Pплен к чеченцам. Мгновенно настроение в отряде поменялось. Что означал плен для бойца спецназа, объяснять не нужно. Это стало нашей общей болью. Несмотря на то, что двоих из наших, побывавших вPплену, вытащили при посредничестве Красного Креста, они скончались в течение года отPпоследствий пыток и избиений. Третий наш товарищ до сих пор числится «пропавшим без вести»».
«После Дагестана пережили ротацию и двинули вPЧечню, в Шатойский район, работали там, после чего основным направлением работы стал Грозный. Заходили в столицу Ичкерии со стороны совхоза «Родина». Командовал операциями полковник Михаил Макагон. Отряд участвовал в боях за Заводской район Грозного, брал вместе с отрядом спецназа «Росич» и другими товарищами консервный завод. После этого нас переместили в Автуры, где мы забазировались на территории бывшей птицефабрики. Оттуда мы совершали рывки и выезжали работать по диверсионным лагерям Хаттаба под Сержень-Юртом.
Рассказывает полковник Галаков:
За время боев в Кадарской зоне мы потеряли две группы ранеными (в том числе был серьезно ранен и сам Янклович). На зачистке в селе погибли младший сержант Абдурахманов и сержант Иванов. Иванова убили в спину. На втором этаже дома амира села наша группа обнаружила троих баб (сестры и жена амира) и пятерых его детей. Их вывели из дома, после чего начали тщательную проверку здания. (Позднее дагестанские омоновцы нам рассказали, что при личном обыске сестер и жены Амира у них были обнаружены пояса с очень большой суммой наличности в американской валюте). Вскоре нашли замаскированный лаз на чердак, где прятались двое ваххабитов. Разобрались с ними, стали слезать и в этот момент из-под койки, стоявшей в самом углу темного чердака раздалась автоматная очередь. Третий бандит спрятался на полу, загородившись свисавшим с койки одеялом, которое наши не догадались откинуть. Бандита уничтожили, но нам от этого легче не стало Иванов умер мгновенно от пулевого в сердце »
«В окружении басмачей я бывал и на первой чеченской, во время гудермесских событий в девяносто пятом. Так что когда во время штурма Карамахи я с группой попал в засаду, решение было единственно возможным прорываться. Я уже был и контужен, и ранен, кроме меня были ранены еще трое товарищей. Сидеть, ждать подмоги? А когда она подойдет? Да нас бы сожгли скорее всего, если бы промедлили еще полчаса. Так что на прорыв! Фактор внезапности сработал. Пробились, и «духов» наваляли
Рассказывает Герой России майор Янклович:
Тогда же и я, начинающий, малоопытный иPамбициозный фотожурналист из Москвы поехал на войну, где под Карамахи познакомился с мужиками из «двадцатки». Приняли они меня дружелюбно. Кормился с их стола, спал в их спальнике, носил их бронежилет. Капитана-пулеметчика, которого я снял в том памятном бою, звали Саша Янклович, но это я узнал позднее, когда он уже был представлен к званию Героя России за работу в Дагестане, в том самом селе. Десять лет спустя мы сидели в его депутатском офисе, в Саратове. Мы вспоминали все
Двадцатый отряд cпециального назначения Приволжского регионального командования внутренних войск МВД России был основан 29 декабря 1998-го. Первым командиром «двадцатки» был назначен подполковник Сергей Ченчик. Полгода боевого слаживания, учений, изматывающих тренировок и вперед. Отряд начал свой боевой путь в Дагестане.
Я узнал его не сразу: высокий, плотно сбитый мужчина в темно-сером костюме как бы слился сPобщей толпой встречающих наPперроне Саратовского вокзала. Десять лет изменили его: он округлился, стал более солидным на вид. Трудно поверить, как же стремительно время летит. На две секунды я улетел на десять лет назад, словно на машине времени, и вспомнил, как этот самый мужчина, одетый тогда в пыльный «шуршун», в потной бандане, вPзатертом, рваном разгрузнике, набитом патронами, прячась за углом полуразрушенной кирпичной мечети, поливал из ПК по «вахам», отстреливавшимся из подвалов и бетонных укрытий села. Под ногами с треском лопались гнилые арбузные корки и хрустели сотни стреляных гильз. Бой за базарную площадь села шел уже третий час. Село называлось Карамахи. Это было в августе девяносто девятого
Профессионалы: Десятка «двадцатки»
Декабрь 2008 года
Приглашаем авторов
Читайте в феврале
Профессионалы: Десятка «двадцатки» Журнал «Братишка»